«Это совершенно другая медицина»

Задумываясь об эмиграции, вы, наверное, уже ломали себе голову над вопросами: «А смогу ли я там работать по профессии? А без хорошего знания местного языка? А признают ли мой российский диплом?». Существует целая категория эмигрантов, перед которой эти вопросы стоят в разы острее. Речь идет о врачах. Требования к их квалификации гораздо выше, чем к представителям большинства других профессий, а различия в порядке приема на работу в разных странах могут быть огромными. Port рассказывает истории российских врачей в эмиграции.

Мы поговорили с несколькими докторами, уехавшими из России. Все они имеют разный опыт эмиграции: они живут в разных странах и работают по разным специальностям; кто-то живет за границей давно, а кто-то только осваивается в самом начале своего пути. 

«Никаких привилегий». История Дарьи из Италии 

Дарья окончила медицинский университет по специальности врач-педиатр всего год назад, и почти сразу переехала в Италию. Однако устроиться на работу в новой стране она пока не может из-за бюрократических барьеров. Одновременно Дарье приходится учиться в местном медицинском университете и проводить консультации пациентов через российский сервис онлайн-медицины, чтобы заработать на жизнь. 

 — Почему Италия? Хороший вопрос, много факторов сложилось: моя семья очень любит Италию, и я с детства сюда прилетала. У родителей даже была цель переехать, но не сложилось. Плюс, у меня здесь остался в вынужденном отпуске молодой человек – он тоже из РФ. 

В сентябре 2022 года я резко начала учить язык в чудесной школе итальянского языка, где только носители. Конечно, пришлось брать индивидуальные и групповые уроки. В общей сложности за год подготовки я потратила около 300.000 рублей только на обучение языку. Но на самом деле такой ритм никому не советую, я определенно страдаю в некотором роде от дефицита базовых знаний.  

Италия не принимает российские дипломы, поэтому свой мне пришлось подтверждать. Я за год выучила итальянский до В2, собрала все документы и сдала вступительный тест на итальянском  на первый курс медицинского университета в Италии; поступила, перевелась на старшие курсы, за год сдала 7 экзаменов и 3 практики, и вот сейчас пишу дипломную работу, буду ее защищать в конце сентября. Путь — кошмар.

Первые недели в университете — я не понимала ничего, но спустя пару месяцев уже неплохо говорила. Сейчас говорю на итальянском сильно лучше, чем на английском (он у меня раньше был В2), но страх общения с пациентами все еще есть. Для педиатра важно показать родителям свою компетентность и, в силу профессии, мы должны многое очень четко объяснять и рассказывать. Конечно у меня есть страх, что я не смогу объяснить родителям маленьких пациентов все так, как бы объяснила на русском.  

И самое неприятное, что, завершив обучение в сентябре, я подтвержу диплом, но не педиатра. Чтобы здесь быть педиатром, необходимо закончить специализацию длиной в 5 лет, на которую еще нужно постараться поступить, написав вступительный тест наравне с итальянскими врачами-выпускниками, никаких привилегий. Даже мои более старшие коллеги, которые заканчивали ординатуру и интернатуру [в России – прим. ред.], все равно на выходе не могут быть педиатрами.

Я думаю, что сложность именно в том, что дипломы РФ не признаются в Италии. Играет роль и разница в образовании — в Италии все заканчивают чем-то около терапевта, а потом вы обязаны дополнительно углубляться в какую-то узкую специальность. Но есть плюс: эти 5 лет тебе платят зарплату в районе 1200€. В России же, чаще всего, за ординатуру платишь ты, а работаешь за десятерых человек.

Более того, последнее время закрутили гайки. Теперь для поступления на специализацию необходим сертификат о знании итальянского языка на уровне С1, а на обучение специализации Medico di Medicina Generale (участковый терапевт) берут только с ПМЖ (он выдается через 5 лет постоянного проживания на территории Италии).  

Это только на участкового терапевта пока так, буду надеяться, что на педиатрию такое не введут… Иначе… Даже не знаю. Возможно, задумаюсь о смене страны. Нидерланды, насколько я знаю, любят врачей с европейским дипломом и готовы предоставлять им работу. 

Сейчас пока развиваю свой блог в нельзяграме [Instagram – прим. ред.], чтобы уйти от сервисов в самостоятельное консультирование. Сервисы платят крайне мало, педиатр получает 360р/час на дежурной линии и 350р/30 минут по записи пациентов (но записей пациентов не так много). Думаю, хорошо понятно, что даже если уработаться вусмерть — хорошо зарабатывать на онлайн-сервисах не выйдет.

«Только с третьей попытки я сдала этот экзамен». История Ольги из Польши 

Некоторые страны привлекают врачей с помощью программ упрощенного доступа к рынку труда. Таким подходом воспользовалась, например, Польша. Однако даже в таких ситуациях существуют подводные камни. Ольга переехала в Варшаву после начала войны в надежде устроиться на работу стоматологом по такой программе, но сложности не заставили себя ждать. 

— В ковидные времена здесь была большая нехватка врачей, и они ввели для беларусов, украинцев и россиян так называемое «warunkowe prawo wykonywania zawodu». Это условное право работать врачом: тебе дают 5 лет на подтверждение диплома, но в течение этого времени ты можешь работать под надзором другого польского врача. Это относится и к лечебникам, и к стоматологам, и ко всем остальным.  

Но с начала войны просто для россиян и белорусов это немножечко ужесточили. Сейчас россиянину или беларусу можно получить такое право, только если он имеет стаж три года и больше после окончания ординатуры. 

Плюс сейчас стали уже достаточно жестко требовать знания языка. То есть на тот момент я спрашивала, в какие-то русскоязычные клиники можно было устроиться — тут есть беларусские, украинские. С каким-то прямо совсем плохеньким уровнем можно было пробовать куда-то устраиваться. Но с началом войны это стало невозможно. Понятно, что украинские клиники все сразу от россиян как от чумы. 

Я после переезда была в шоке некоторое время. И не сразу начала искать работу. Буквально сразу я узнала, что это право для россиян отменили. Оставили только для тех, у кого три и больше года после ординатуры. А у меня на тот момент было два с половиной. Я уже не попала в число тех счастливчиков, которые все-таки могли это право получить. Поэтому я даже не стала дергаться, начала учить язык и готовиться к нострификации диплома.  

Для того, чтобы здесь получить работу, нужно проделать много шагов. Сдать медицинский польский язык, получить сертификат. Это уровень где-то, наверное, B1, плюс медицинская терминология. Этот экзамен включает в себя написание диктанта, в котором можно сделать не больше 10 ошибок. Аудирование, слушание текста и ответ на вопросы в форме теста. Устная часть. Чтение, вслух, причем довольно сложный медицинский текст, который надо понять и по нему тоже ответить на 5 вопросов. Допускается какое-то количество неточной информации, но желательно хорошо понимать, что ты читаешь. Текст примерно на страницу, по нему тебе задают вопросы. Ты должен, закрыв уже, естественно, этот текст, отвечать, что ты понял, что ты запомнил.  

Разговорная часть для меня лично была самой трудной, потому что у меня не было практики языковой практически. Я не работала, не общалась в среде поляков, и только занималась с репетитором, и дома сама на каких-то платформах. Мне казалось, что я уже все знаю, оказалось — нет. Я еще не могла свободно разговаривать, запиналась, спотыкалась. Только с третьей попытки я сдала этот экзамен. Слава богу, что этот экзамен не надо каждый раз пересдавать все четыре части, а только ту, которую ты завалил. А между попытками тебе дают несколько месяцев подучиться. 

Потом второй этап — это нострификация диплома. Это государственный экзамен. Там надо знать медицину, причем по современным учебникам. Это не совсем то же самое, что сдают выпускники польских медицинских вузов, я бы сказала, что он сложнее. Там требуется глубокий уровень специализации по всем разделам стоматологии: терапевтическая, хирургическая, периодонтология, детская стоматология, ортопедия. И все их надо знать, действительно, на очень таком хорошем уровне, чтобы все сдать. Вопросы реально сложные.  

После этого мы должны еще пройти год стажировки, как обычные выпускники польских вузов, правда уже, слава богу, за денежки, в одной из клиник, куда тебя распределяют. Распределяет врачебная палата здесь в Польше. То есть ты выбираешь несколько клиник, где бы ты хотел работать, а они дальше распределяют в зависимости от твоего среднего балла. Если балл по диплому невысокий, то попасть, например, в центр города крупного, шансов мало. Вот у меня шанс неплохой, средний балл был хороший, я в Варшаве смогла остаться. 

На практике у меня не было никаких стычек по поводу национализма, например, из-за того, что я русская. Ни разу мне никто ничего не высказал. Наоборот, я много раз некоторое сочувствие видела в людях, что у нас так вот все получилось. Поддержку чувствую. То есть, когда я только пришла, я, конечно, тряслась и переживала страшно. Но меня даже некоторые врачи поддерживали: «Ты не переживай, все получится. Нам всем тяжело. Я вон полька, и то переживаю, меняя место работы. Поэтому, конечно, ты переживаешь. Это нормально, это естественно». 

На стажировке я уже полгода отработала. И вот этот конечный экзамен, который сдают поляки после стажа, я его сдала сразу. То есть, сдала нострификацию и сразу успела записаться на этот конечный экзамен, а потом уже пошла на стаж. Немножко наоборот сделала. А после окончания стажировки я приду во врачебную палату уже с подписанным стажем, со своей клиники и получу полное право работы по профессии. 

«Если ты просто нормально делаешь свою работу, то всем глубоко пофиг, откуда ты». История анестезиолога-реаниматолога из Германии

Одним из самых популярных направлений для эмиграции среди профессионалов в сфере медицины является Германия. В этой стране расположены всемирно известные передовые больницы, а медицинский персонал пользуется большим спросом и получает достойные зарплаты и условия труда, и в то же время страна достаточно открыта для иммигрантов. Так, более 6 лет назад в Нижнюю Саксонию переехала пользовательница Х под ником batyanya wombat, работающая анестезиологом-реаниматологом. 

— Мне почему-то всегда нравился немецкий язык, но я не думала, что смогу его выучить и смогу работать врачом в Германии, потому что это другая страна, другой язык. А в 2014 году мне удалось с компанией в первый раз в жизни попутешествовать по Европе, в том числе по Германии, я увидела своими глазами, как тут клево и какие здесь эмпатичные люди. Вернулась из путешествия, поверила в себя и записалась на курсы немецкого. Плюс после Болотной и после принятия закона о пропаганде ЛГБТ стало ясно, что надо что-то делать со своей будущей жизнью.  

Диплом можно подтвердить двумя способами: или перевести весь учебный план, а это иногда больше нескольких сотен страниц, на немецкий у присяжного переводчика и ждать, пока это рассмотрит врачебная палата земли. Среди моих знакомых и коллег отказывали вообще всем из СНГ. Или можно сдать Kenntnisprüfung — это экзамен по абсолютно всей медицине, и спросить у тебя могут что угодно. Он является аналогом немецкого Staatsexamen (госэкзамен), который все немецкие студенты сдают, чтобы получить апробацию (лицензию) врача. На него дается три попытки. Если не сдал, то врачом тебе не быть в Германии. Каждому врачу, который обучался не в Германии, необходимо сдать Fachspracheprüfung — это экзамен на медицинский немецкий, но его можно сдавать сколько угодно раз. Я сдала сперва этот экзамен, а потом не стала переводить диплом и пошла на Kenntnisprüfung. Язык немецкий сейчас уже требуется С1, раньше некоторые земли ставили требование В2. 

После получения апробации любой врач любой специальности начинает Weiterbildung — это что-то типа ординатуры или резидентуры, которая длится минимум пять лет. В каждой специальности по-разному. Но это не аналог российской клинорды [клинической ординатуры – прим. ред.]. За нее не надо платить. Наоборот — платят тебе. Ты просто ходишь на работу, сперва пятидневку, за очень хорошую зарплату, и старшие врачи тебя обучают, потом через примерно полгода тебя ставят в дежурства, ты начинаешь работать самостоятельно, но у тебя всегда есть наставник старший врач, который тебе помогает и которого всегда можно спросить. 

Каждый год у тебя вырастает оклад согласно тарифной сетке. Место работы во время резидентуры менять можно. Плюс есть маленькие больницы, которые не могут предоставить полный Weiterbildung, только часть, например три года или два, и тогда врачу необходимо будет поменять больницу. Спустя пять (или больше) лет, в зависимости от специальности, и полностью заполненный дневник манипуляций или операций, в зависимости от специальности, ты имеешь право сдать экзамен на врача-специалиста.  

Чтобы устроиться на работу, сперва ты рассылаешь резюме и сопроводительное письмо, тебе отвечает клиника и приглашает на собеседование. Там с тобой разговаривает шеф и кто-то из старших врачей, почти всегда тебе предлагают осмотреть место работы, несколько часов походить по операционным, если твоя специальность хирургическая, зайти на отделение и т.п. 

Потом, если все хорошо, тебе выдают предварительный договор, где тебя эта больница обязуется взять на работу. Это такая гарантия, ты можешь с ним увольняться с предыдущего места работы, например, или искать квартиру в другом городе. Потом ты подписываешь постоянный договор, предоставляешь все свои бумаги в отдел кадров, и, когда все готово, можно выходить на работу. 

Сложность трудоустройства зависит от больницы и твоей специальности. Больше шансов, что тебя возьмут в маленькую клинику где-то в деревне на специальности, где нехватка врачей, типа терапевт или анестезиолог. Очень маловероятно, что тебя возьмут в университетскую клинику на дерматологию. Сейчас еще нехватка психиатров. Но немецкий все равно нужен хороший. Плюс первые полгода у врача испытательный срок, это значит, что тебя могут уволить в это время, если будешь тупить. 

То, что я иностранка, заметно по акценту, но если ты просто нормально делаешь свою работу, то всем глубоко пофиг, откуда ты. В анестезиологии во многих больницах все на ты, кроме шефа. В целом отношения доверительные, есть коллеги, с которыми больше общаешься, есть те, с кем меньше. Есть хорошие люди, а есть так себе. Все как обычно. Отношения в целом могу описать как уважительные, нет фамильярности, тебя никто не обзовет, не наорет, не унизит, не моббит [вид травли сотрудника в коллективе — прим.ред.]. Это большое отличие от РФ. Тебя невозможно лишить премии или сократить заработную плату, так как есть тариф, и ты не можешь получить меньше зарплаты, если ты работал. Завотделением деньги никакие не распределяет между работниками, как это было в РФ. Все начисляет отдел кадров, и если ты ходил на работу, то ты получаешь зарплату. 

Еще из отличий — это менеджмент. В России все занимаются какой-то херней, ничего не работает, обеденные паузы по три часа, или же врачи просто уходят раньше домой, или же задерживаются до полуночи. В общем, бардак. Здесь у любого врача есть время, в которое он приходит на работу и уходит с работы. Если врач уходит позже, то эти переработки учитываются на его рабочем счету, и потом можно взять эти переработки деньгами или отгулами. Очень удобно. Плюс можно работать не на полную ставку, а на 90%. Тогда у тебя будет на 22 рабочих дня больше отпуска. То есть примерно 12 недель отпуска в год. Я так работала два года — каждый месяц брала неделю отпуска, было кайфово. 

Что касается медицины, то это небо и земля в отличие от России. В России все делается на глазочек, и, по сути, нет никаких четких алгоритмов. В Германии у каждой специальности есть клинические рекомендации и алгоритмы действий при каждом заболевании или состоянии. Они основаны на огромном количестве статистических данных, и они работают. Не надо ничего выдумывать, надо просто следовать этим рекомендациям, и пациенту будет хорошо. К нам как-то в операционную пришел хирург из СНГ и спросил, почему эту операцию на кишечнике делают так. Шеф хирургии ему говорит: «Такой стандарт, а у вас что ли не так дома?» И этот чел из СНГ говорит, что у них дома каждый хирург сам решает, как надо делать и как он будет делать. Шеф хирургии тогда просто офигел, что нет стандартов, по которым работают все, и в случае ошибки никто не сможет понять, как и что делать потом. 

Это совершенно другая медицина в плане подхода к пациентам. К нам в реанимацию можно прийти родственникам в часы посещения прямо в палату и без бахил. Родители находятся рядом с детьми не только в реанимации, но и во время введения в наркоз даже во время плановой операции на миндалинах. Гораздо более человечно, чем в РФ, где пациент — это просто кусок мяса. 

Это другой уровень медицины и в плане доказательности. Никто не лечит пневмонию арбидолом или фуфломицином. Есть доказательная база, и медикаменты применяются согласно этой базе. Любое стандартное оборудование и оснащение в любой немецкой ЦРБ будет таким же, как в каком-нибудь «Шарите». И зарплату врачи получают одинаковую и в Берлине, и в деревне в бывшей ГДР. 

Все мои коллеги немцы, кроме одного, работают на неполную занятость. Для людей гораздо важнее свободное время, чем деньги. Ну и людям не нужно бороться за еду и не надо выживать, соответственно, они здесь более расслабленные и не обозленные. Работая здесь врачом, ты чувствуешь себя не где-то внизу пищевой цепочки, а очень даже наверху — рядом с юристами и учителями.

«Все экспаты здесь временно — пока работают». История Дмитрия из ОАЭ

Непризнание российских документов о медицинском образовании — большая проблема для уехавших врачей. Мы поговорили с Дмитрием Мельниковым, анестезиологом родом из Беларуси, который помогает коллегам, в том числе россиянам, получать медицинские лицензии в Дубае. Там медикам из РФ пришлось запустить кампанию по массовому обращению в местные регулирующие органы, чтобы отстоять свои права. 

 — В России в абсолютном большинстве случаев последипломное образование представлено двухлетней ординатурой. А ОАЭ прописали в требованиях к российским дипломам — три года обучения. 

У стоматологов ещё полгода назад принимали двухлетние ординатуры, а потом перестали. Мол, они чему-то там не соответствуют, и надо трехлетнее обучение.

Сейчас врачи из России могут получить лицензию специалиста в ОАЭ только если у них есть степень кандидата медицинских наук. Я погуглил — только 2,5% российских врачей её имеют.

А без КМН можно получить только лицензию General Practitioner — врача общей практики. Это все равно врач, конечно, но низшего звена. Примерно участковый терапевт по-нашему. Мелкие проблемы решает на месте, что-то посерьёзнее отдаёт специалистам. Соответственно, и зарплата у GP гораздо ниже. Раза в два, а то и больше.  

Дипломы не суммируются. Нужно трехлетнее обучение. Если в России, то это трехлетняя аспирантура. Если за рубежом — резидентура. 

Врачи, столкнувшиеся с проблемой непризнания их ординатуры в ОАЭ, скооперировались и начали отправлять обращения в DHA [Dubai Health Administration, организация, выдающая медицинские лицензии — прим.ред.]. Там просьба пересмотреть требования по ряду вопросов. В том числе и по ординатуре. Каждые 2-3 года арабы делают такой пересмотр, и предыдущий был два года назад. Самое время вмешаться. Результатов нет. На письма просто не отвечают, при личном обращении в DHA говорят: «Пишите письма». 

Чтобы получить медицинскую лицензию в ОАЭ, врачу из России нужно собрать, перевести на английский и подать документы на проверку подлинности. Компания DataFlow связывается с организациями, выдававшими дипломы и справки и просит подтвердить информацию в них. Потом сдать экзамен — как правило, это тесты онлайн по специальности. Иногда устный экзамен онлайн. Зависит от специальности. Потом ещё одна проверка документов — на соответствие требованиям местного Минздрава. И получение Eligibility letter — это разрешение на получение лицензии. Оно конвертируется в лицензию при подписании контракта. 

На всякий случай уточню: в ОАЭ нет ни ПМЖ, ни гражданства. Все экспаты здесь временно — пока работают. После окончания контракта есть два месяца, чтобы найти новый. Не нашёл — должен покинуть страну.