Траурный триколор. Историк Михаил Эдельштейн — о спорах по поводу флага России

Неожиданным — и, увы, едва ли не единственным — итогом антивоенного марша, организованного Владимиром Кара-Мурзой, Юлией Навальной и Ильей Яшиным в Берлине 17 ноября, стала активизация дискуссии о символике российской оппозиции. Казус Луки Андреева, пришедшего на марш с российским триколором и подвергшегося обструкции на самом шествии и травле в Эстонии, где он живёт, оказался поводом для обсуждения токсичности одних символов и бессмысленности других.

Только за последние дни в оппозиционных российских медиа вышло несколько больших статей на эту тему. Началось интенсивное бурление в соцсетях. Михаил Светов предложил Марату Гельману «заявить себя как национальную оппозицию и выходить под российским флагом», на что Гельман отреагировал фразой: «Хотелки Кремля». Максим Кац припомнил Владимиру Милову обещание заставить россиян мыть туалеты триколором. Евгения Чирикова сообщила, что трехцветный флаг надо отправить на свалку истории, так как под ним убили Алексея Навального, как-то позабыв, что Навальный всегда выходил и других призывал выходить именно под этим флагом.

В качестве альтернативы триколору предлагается бело-сине-белый флаг, используемый антивоенными активистами. Понятная и симпатичная инициатива — отмыть российский флаг от пролитой под ним прошлой и будущей крови, символически удалив красную полосу. Одна беда — это очень камерная история. За два года своего существования БСБ так и остался символом узкой группы, без особых перспектив расширения.

Причина (одна из) — за ним не стоит вообще никакой традиции, он изобретён с нуля людьми, которые хотели после 24 февраля символически отделить себя от путинской России. А каждые 30 лет начинать историю заново и переучреждать государство — идея так себе. Пересборка — да, переучреждение — нет.

Кроме того, идея нового флага ущербна и психологически. За ней стоит всё то же желание размежеваться ради демонстрации чистоты своих принципов и одежд, которое во многом и погубило российский либерализм. Как говорил резиновый Явлинский в «Куклах» 1995 года:

Пусть народ почаще видит —
Ты стоишь от всех отдельно!
Толку, правда, никакого,
Но зато хорош собой!

Но и использовать российский триколор без оговорок в нынешней ситуации трудно. Слишком многие в оппозиционной среде реагируют на него с раздражением. История с берлинским митингом — очередное тому подтверждение. Ещё более сильные эмоции он вызывает у многих украинцев, жителей Восточной Европы и стран Балтии. Плюс — будем честны — этот флаг объективно скомпрометирован официозом, пропутинскими митингами и концертами, российской армией, приносящей его с собой на оккупированные территории, всякими футболками и толстовками, на которых он соседствует то с буквой Z, то с грозно рычащим медведем. На нём толстый слой крови и грязи, игнорировать который в нынешних условиях невозможно. Простейший психологический эксперимент — если вы видите в соцсетях человека с российским флагом на аватарке, вызывает ли у вас сомнение его политическая позиция? 

Проблема антивоенных россиян в том, что никакой, так сказать, естественной альтернативной символики у нас нет. Белорусской оппозиции, например, в этом отношении легче, у них существует всем понятный и укоренённый в истории страны бело-красный белый стяг, он же БЧБ, который после падения режима Лукашенко вернётся на своё законное место в качестве государственного символа. Если бы Путин в начале своего правления отказался от триколора и вернул вместе с александровско-михалковским гимном флаг РСФСР, как это произошло в Беларуси, было бы в каком-то смысле проще. Но случилось как случилось. Так что теперь либо бороться за триколор, либо пытаться в очередной раз начать с нуля.

Но, кстати, история БЧБ как раз и подсказывает вариант, который мог бы стать выходом для оппозиционных россиян. После падения Белорусской народной республики и ухода её правительства, Белорусской рады, в изгнание флагом рады в начале 1920-х стал всё тот же БЧБ, но дополненный двумя узкими чёрными полосками, разделявшими белый и красный цвета.

Российский триколор с траурной добавкой — чем не флаг антипутинской России? Причём нет необходимости даже вставлять черные полосы на сам флаг. Достаточно, скажем, повязать чёрную ленту на древко флага, чтобы он поменял своё значение на противоположное.

В спорах о флаге всё время возникает вопрос аудитории. На кого ориентироваться при выборе символики: на россиян, в том числе колеблющихся и «нейтральных», на антивоенную эмиграцию, на европейцев, на украинцев? Траурный триколор позволяет, как кажется, донести внятное послание для каждой из этих групп, не вызывая у них отторжения. В нём нет разрыва со страной и её историей, но при этом чётко прочитывается скорбь по поводу её актуального состояния и переживаемой ей (и другими по её вине) трагедии.

Но любой символ — это не только способ привлечения аудитории, но и фактор самоопределения. То есть мы выбираем флаг, который ставим на аватарку или под которым выходим на улицы, не для кого-то, а в первую очередь для самих себя, чтобы ответить (опять же прежде всего самим себе) на знаменитое гогеновское «Кто мы? Откуда мы пришли? Куда мы идем?» Траурный триколор — компактный способ сообщить, что для его носителя в словосочетании «российская оппозиция» первое слово не менее значимо, чем второе.

Эти аргументы в пользу «триколора плюс» кажутся мне самыми очевидными и важными, но есть и другие. Например, он удобен для акций, которые антрополог Александра Архипова определяет как «семиотическое партизанство». Повязать чёрную ленточку на флаг можно быстро и незаметно, при этом любой праздник оборачивается трауром.

Впрочем, самое важное, конечно, — признать, что антипутинские и антивоенные россияне могут собираться под разными флагами, оставаясь при этом союзниками в главном. Но этому российская оппозиция научится, похоже, не скоро.