«Народ Израиля жив, но не выспался». Как обстрелы стали рутиной

13 июня Израиль начал военную операцию против Ирана «Народ как лев». ЦАХАЛ ударил по военным штабам, командным пунктам, складам боеприпасов и ядерным объектам. Иран ответил массированной атакой: под обстрелами оказались многие города Израиля.  По данным NBC News, всего за последнюю неделю погибли не менее 24 человек, а около 600 получили ранения.

Редакция Port поговорила с русскоязычными жителями Израиля о том, как они восприняли новый виток конфликта и как выглядит их жизнь под бомбами.

Дмитрий, Эйлат

Дмитрий переехал в Израиль год назад, когда появилась возможность остаться там на постоянное место жительства. О своём переезде он не жалеет, так как меняет локации каждый год и теперь «осел в пустыне» на юге Израиля. Сейчас Дмитрий работает на израильско-американскую негосударственную организацию.

Прямо перед началом операции «Народ как лев» молодой человек собирался поехать на прайд в Тель-Авив, но после воздушной тревоги стало понятно, что планы нужно отменить.

«Мысли и эмоции были из разряда: “Ну что ж, всё отменяется”. Страха не было, только раздражение от того, что опять начинается какой-то виток войны», — описывает Дмитрий свои чувства.

Несмотря на раздражение, Дмитрий операцию Израиля поддерживает.

«Я считаю, что нет ни одной ситуации, в которой Иран, владеющий ядерным оружием, — это хорошо. Соответственно, если нужно бомбить объекты, связанные с ядерным оружием, то это правильно. И так регион, мягко говоря, нестабильный, так тут ещё и ядерка будет. Нет, спасибо. Я верю в то, что у Ирана не должно быть ядерки. Дипломатическим способом [этого добиваться] или нет — уже вопрос второй, но, конечно, лучше, когда насилия меньше», — объясняет он.

По словам Дмитрия, новые ограничения, связанные с безопасностью, напоминают коронавирусный карантин.

«Некоторые американцы пытаются уехать, но закрытое небо им эти планы подпортило, и они здесь застряли, не говоря уже об израильтянах, которые остались за границей. Все надеются на то, что всё закончится до конца месяца, но тут никто не знает, как всё будет развиваться», — рассказывает он.

При этом угрозу лично себе Дмитрий не чувствует, так как живёт «в относительно безопасном» регионе. Бомбоубежищем он, несмотря на это, уже пользовался.
 

После начала эскалации особых изменений в обычной жизни Дмитрий не почувствовал.

«Разве что образовательные учреждения перешли в дистанционный режим и межгородской транспорт не ездит надёжно. Я не собирался из страны выезжать, поэтому не так страшно, а коллегам моим — проблема», — рассказывает он.

По словам Дмитрия, израильская система ПВО надёжная, поэтому себя он ощущает в безопасности.

«Когда прилетает ночью, утром уже забываешь», — описывает он свои эмоции. 

В то, что конфликт перерастет в полномасштабную войну, Дмитрий не верит.

«По моим ощущениям, шансы низкие. Я думаю, что Израиль успеет выжечь всё быстрее. Если, конечно, начнут подключаться ещё внешние государства, то это всё усложнит и затянет, но пока никаких таких новостей не слышал», — отмечает он.

Ник, Ариэль

Ник живет в Израиле 11 лет, с 2014 года. Как и Дмитрий, о своём решении переехать он не жалеет. О новом витке эскалации он узнал из новостей и свою реакцию называет «относительно вялой».

«За последние 4 года произошло слишком много "громких" событий, переросших в медленное и не особенно результативное противостояние. Выработалась толерантность», — говорит он.

Действия Израиля против Ирана он «целиком и полностью» поддерживает «по многим причинам».

«Главная из них — цивилизационный разрыв между нами и Ираном. Израиль не ставит своей целью уничтожить Иран, в отличие от последнего (помню была новость об одной из вероятных дат "конца Израиля" — 2041 год, установленная иранским парламентом). И этого факта вполне достаточно чтобы точно установить, кто тут агрессор, а кто защищается», — объясняет Ник.

По словам молодого человека, новое обострение в кругу его знакомых и друзей почти не обсуждают, так как «давно установился фундаментальный консенсус относительно настоящих врагов Израиля».

«В основном мы дежурно справляемся о здоровье друг друга и шуточно спекулируем на тему дальнейшего развития событий, приправляя это всё известными мемами про "три дня" и прочее», — рассказывает он.

Угрозу своей безопасности Ник не чувствует, при этом оговариваясь, что его ощущения «не репрезентативны».

«Я живу в глубинке, в географическом центре Палестинской Автономии, наш город точно не является приоритетной целью для Хаменеи. Тем не менее, мы следуем инструкциям службы тыла и по сигналу заходим в убежище. В нашем случае таковое имеется прямо в квартире», — рассказывает он. 
 

По мнению Ника, конфликт серьёзно затягиваться не будет.

«Иран — это не Газа с которой нужно долго и планомерно работать (как минимум в силу того, что сектор наш ближайший "сосед"). Список иранских ядерных объектов — явно исчерпаемый источник целей, тем более целей понятных, верифицируемых, а не абстрактных, как в некоторых известных конфликтах», — объясняет он.

Жизнь молодого человека на фоне конфликта практически не изменилась. Ник работает в университете и проводит большую часть времени дома, что, по его словам «не особо радикально противоречит его образу жизни». Напрямую с последствиями атак ни он, ни его близкие не сталкивались. Чтобы справиться со стрессом, Ник читает книги, которые «вечно откладывал», и чаще общается с соседями.

Несмотря на поддержку операции, к правительству Нетаньяху Ник относится «мягко говоря, крайне скептически».

«Это первый раз за всю мою жизнь в Израиле, когда я скорее склонен доверять нашей власти, так как враг действительно экзистенциальный (в отличие от Хезболлы и ХАМАСа). Решительность Биби вселяет некоторую толику надежды», — отмечает Ник.

При этом молодой человек не верит, что премьер-министр Израиля сделает то, что он и люди схожих с ним взглядов считают правильным — ликвидирует иранскую «высшую политическую номенклатуру».

«Я же вижу в такой ликвидации единственный способ борьбы с беззубой и, тем не менее, чрезвычайно опасной "невсётакоднозначностью"  — мы уже споткнулись о неверие одному агрессивному злодею (ни разу напрямую не высказывавшем своих намерений до дня Х) из-за расплывчатых абстрактных формулировок», — объясняет Ник.

По его словам, аятолле Хаменеи «нужно верить»: он и его окружение «действительно мракобесные фанатики, а не кабинетные циничные технократы».

«Дипломатию уровнем выше "питерской подворотни" тут вести не с кем», — резюмирует он.

При этом Ник заметил собственное «”гиковое” воодушевление».

«Из всех стран Ближнего Востока мне больше всего жаль именно Иран, как такой громадный символ “потерянных полимеров”. И в моём прошахском "патриотизме" я совершенно точно не одинок», —  отмечает Ник.

Юнна, Тель-Авив

Юнне, живущей в Тель-Авиве, в отличие от Ника, повезло меньше. В день начала обстрелов со стороны Ирана она вместе с семьей находилась в гостях у подруги в квартире на первом этаже, оснащённой комнатой безопасности. Накануне подруга Юнны уехала в Кейсарию, а уже утром в дом попала ракета.

К счастью, во время попадания семья Юнны уже находилась в мамаде. Никто не пострадал.

«Надо сказать, что у нас ни одна вещь даже не упала. Но звук был ужасный и тряхнуло», — отметила женщина.

После инцидента выйти из мамада не удалось из-за блокировки двери — пришлось выбираться через окно первого этажа. Спасатели, прибывшие на место, эвакуировали семью на расстояние около 300 метров от дома. Они предлагали отправить их в больницу, но никому из семьи Юнны медицинская помощь не понадобилась.

По словам Юнны, после удара в доме образовалась большая дыра, начался пожар, который тушили более часа. Во всех окнах на расстоянии километра были выбиты стёкла. В квартире, кроме мамада, также были повреждены окна и рамы, а вещи оказались разбросаны по полу.

Семья беспокоилась о своем коте, оставшемся в квартире, однако спасатели не пускали их обратно.

«Сказали, что нашли кота, но он в руки не даётся и пытается их убить. Спасатели в бронежилетах, касках, ну и тому подобное — при полном параде, но котик у нас ого-го! Живым даваться чужим людям не собирался!» — написала Юнна в посте в Facebook.

После просьб одному из членов семьи всё-таки разрешили забрать животное. Спасённого кота всей семьёй понесли отпаивать успокоительным. 

Алексей, Тель-Авив

В Израиль Алексей начал ездить практически с самого рождения. В стране у него живёт большинство родственников, часть из которых переехали больше 15-20 лет назад. Чтобы иметь возможность оставаться в стране на более долгий срок, в 2010 году семья Алексея решила сделать Алию (пройти репатриацию). Переезжать в Израиль насовсем они тогда не стали: продолжили жить в России и приезжать в страну время от времени.

Когда началась война с Украиной в 2022 году, Алексей решил закончить школу в Израиле.

«Во-первых, из-за неподдержки войны и отсутствия дальнейших перспектив качественного и международного образования. В прошлом году я закончил школу в Израиле и нисколько не пожалел о своем решении вернуться и остаться здесь жить. Сейчас я живу в Германии и учусь там в университете», — рассказывает он.

За два дня до начала эскалации конфликта с Ираном молодой человек находился в Германии и должен был прилететь в Израиль. По его словам, в ночь перед вылетом в различных Телеграм-каналах начали появляться новости о том, что обстановка в Израиле «накаляется» и военная операция может начаться в ближайшее время.

«Несмотря на поступающие новости, я всё же решил лететь и 12 июня приземлился в Тель-Авиве. 13 июня в 03:00 все в стране проснулись от предупреждения в телефоне. В нём сообщалось, что Израиль начал военную операцию в Иране и всем необходимо быть в режиме повышенной готовности», — рассказывает Алексей.

Ещё одно подобное предупреждение Алексей получил в 03:50, но ответных обстрелов по Израилю в ту ночь не было.

«Помню, что сначала у нас было непонимание, что этот сигнал означает и что сейчас будет происходить. Поэтому после того, как первый сигнал прозвучал, мы просидели в защищённой комнате около часа. Уже вечером этого дня начались достаточно мощные обстрелы и всем было приказано пройти в бомбоубежище», — описывает Алексей первую ночь атак.

В доме молодого человека есть большая подземная парковка, которая может быть использована как бомбоубежище, и укреплённая комната в квартире (мамад). Она выглядит как обычная комната, но с толстыми стенами и бронированной дверью.

«В силу того, что в мамаде мы сейчас сидим достаточно часто, мы положили туда еды и воды, а также поставили раскладушку на случай, если придётся провести в мамаде всю ночь», — рассказывает он.

По словам Алексея, окружающие к началу операции отнеслись «достаточно спокойно». Он объясняет это тем, что они живут в стране долгое время, а обстрелы здесь случаются «практически каждый год», но «не настолько мощные».

«Но после первого дня, а особенно второго, когда были сильные прилёты, многие стали бояться, даже находясь в бомбоубежище», — описывает он.

19 июня Алексей должен был улететь обратно в Германию, чтобы сдавать сессию. Но 14 июня ему пришло письмо от авиакомпании, в котором сообщалось об отмене рейса. В этом же письме предлагались полный возврат средств или смена даты вылета. Информации о том, когда возобновятся вылеты, в письме не было. Позже в авиакомпании сообщили, что все рейсы отложены до 15 сентября.

По словам Алексея, национальный перевозчик Израиля авиакомпания EL AL, который никогда не прекращал полёты, даже после начала войны 7 октября 2023 года, сейчас отменил рейсы до 30 июня. В продаже есть билеты только на начало июля, которые «могут и не состояться».

Михаил, Рамат-Ган

Михаил переехал в Израиль из Москвы почти три года назад, через несколько месяцев после нападения России на Украину. Ровно через год после его приезда, «день в день», 7 октября 2023 года, произошло вторжение ХАМАС в Израиль.

По данным израильских властей, в результате атаки погибли около 1,2 тысячи человек, 253 были взяты в заложники. Ранения получили порядка 7 тысяч человек.

По словам Михаила, жизнь в стране после этой атаки существенно изменилась. С тех пор прошло больше полутора лет, Израиль до сих пор воюет: «когда более интенсивно, когда менее».

«Конечно, это так или иначе влияет и на самоощущение, и на образ жизни. Сейчас, например, у меня пропали билеты в Европу, отменилась поездка на конференцию, поскольку рейсы отменены, выехать практически невозможно, разве что через Египет, но это муторно», — рассказывает Михаил.

При этом, по его словам,  это «та цена, которую страна платит за своё существование».

«Когда ты приезжаешь сюда и решаешь здесь жить, ты более или менее представляешь, на что подписываешься. Плюсов всё равно больше, один климат чего стоит. А если серьёзно, то главное, что Израиль — очень свободная страна. Человеку, переехавшему из России образца осени 2022 года, это просто бросается в глаза. Сейчас, наверное, контраст был бы ещё более разительным», — объясняет он.

О начале операции Израиля против Ирана Михаил, как и большинство израильтян, узнал из оповещения, пришедшего на мобильный телефон. Такие сообщения разослали всем жителям страны ночью с четверга на пятницу 13 июня. Звуковые оповещения о воздушной тревоге нельзя отключить: не поможет даже перевод телефона в беззвучный режим.

«Стало понятно, что предстоят несколько весёлых дней и ночей (если не недель)», — отмечает Михаил.

Мужчина полагал, что ракеты из Ирана полетят сразу, но ответная атака началось только на следующий день.

«У нас небольшой дом: 6 квартир, общее бомбоубежище внизу. Когда стреляли из Йемена, мы туда не спускались, ограничивались выходом на лестничную площадку. Но сейчас сразу стало понятно, что лучше не экспериментировать и выполнять инструкции», — рассказывает Михаил. 

В первую же иранскую бомбардировку ракета взорвалась примерно в километре от его дома. Она разрушила несколько зданий, а на соседней улице взрывной волной выбило витрины.

«Было громко и довольно неприятно», — говорит он.

По словам Михаила, после начала операции «Народ как лев» его жизнь изменилась «минимально».

«График у меня свободный, большую часть времени я работаю дома на компьютере (кстати, в укрытии у нас есть wi-fi, можно брать ноутбук туда и продолжать начатое). Кроме того, я сова, поздно ложусь, так что ночные удары меня редко будят. Людям, которые в четыре бегут в укрытие, а в семь утра встают на работу, конечно, гораздо тяжелее. Есть такое ивритское выражение “Ам Исраэль хай!» — «Народ Израиля жив!”», — рассказывает Михаил.

По его словам, народ Израиля во многом реагирует на бомбардировки с юмором.

«Сейчас много разных мемов с подписью “Народ Израиля жив, но не выспался”. Вообще, кстати, разных смешных картинок на тему войны очень много. Чувства юмора Израиль не теряет, кажется, никогда, и это тоже прекрасная черта этой страны. Разве что после 7 октября было совсем без шуток», — отмечает он.

Действия Израиля Михаил, «конечно, поддерживает». По его словам, о необходимости удара по Ирану и политики, и военные эксперты говорили «уже не одно десятилетие», и эта тема «назрела и перезрела».

«Гнойник должен был рано или поздно прорваться. Надеюсь, что по итогам этой войны мы увидим не только максимально ослабленный и обезоруженный Иран, но и “переформатированный” Ближний Восток в целом. Это та программа-максимум, ради которой стоит все это терпеть», — резюмирует он.